ФОРУМЫ ВИЧ+    Позитивные

Евгений Коткин служил на флоте почти 20 лет. Ему не хватило всего одного месяца службы, чтобы выйти на пенсию. Начальство уволило мужчину, узнав, что у него ВИЧ. СПИД.ЦЕНТР разбирался в его истории. Как оказалось, причиной всему стал вовсе не смертельный вирус, а государственная квартира.
Евгений Коткин окончил школу с серебряной медалью, собирался поступать на исторический факультет, но в 1996 году после ссоры с матерью добровольно ушел в армию, его определили на флот.



С начальством сложились хорошие отношения, и после окончания службы ему предложили остаться. Он согласился. Корабль, на котором ходил Евгений, мог находиться в море до трех месяцев. На флоте выходных нет: в плаванье выйти некуда, а если корабль стоит в порту, то одну ночь моряки проводят на нем, вторую — дома.



— Ну, оно как бы просто: рутина, рутина, рутина, море, море, море, — описывает свой день на корабле Евгений. — День сурка, каждый день одно и то же, ты просыпаешься и знаешь, что будет через 5 минут, через 10. Все расписано полностью: месяц, два, три, полгода.
Это как в фильме «День радио», когда один из героев, моряк, падает за борт и говорит, что вся жизнь перед глазами пролетела. «Хотя чему там лететь, — добавляет киногерой, — восемь классов, мореходка, армия, 21 год здесь, все. Хотя нет, неделю в больнице лежал с аппендицитом — лафа». Однако у Евгения все сложилось интереснее — он окончил военное училище с красным дипломом, стал механиком 9 разряда, то есть самого высокого.



Куда корабль — туда и он: Североморск, Северодвинск, Санкт-Петербург, Калининград и, конечно, по заграничным морям и странам. Хотя, по его словам, из-за санкций не каждая страна пускает в свои порты российские корабли. О службе говорит, что это тяжело и интересно, вспоминает, как все на корабле встают на уши, когда приезжают высокопоставленные чиновники: команда усиленно чистит судно, экипаж готовится к приему дорогих гостей. «Такие дни для военных — как для свадебной лошади: голова в цветах, а жопа в мыле», — иронизирует Евгений.



«Давай не будем никому об этом говорить»



Каждый год военные проходят медицинское освидетельствование. В марте 2017 года стало известно, что у Евгения ВИЧ. Где и когда инфицировался — он не знает. Медицинское заключение приходит на руки самому военному и его командиру. На предыдущем месте работы проблем с диагнозом не возникло.
— Мой командир, — вспоминает Коткин, — так и сказал: «Женька, давай не будем об этом распространяться. Меньше знают, крепче спят. Все равно оно [заболевание] не передается, так что давай вообще никому не говорить».



После того, как у мужчины выявили положительный статус, его отправили в специальное отделение подольской больницы для военных с ВИЧ. Раз в полгода в ней необходимо проходить обследование. Евгений вспоминает, что другие пациенты, лежавшие там, рассказывали о проблемах на службе из-за их болезни:



— Очень плохое отношение к ВИЧ в армии. У меня еще командир нормальный был, а многие говорят, что их сразу заставляли писать рапорт об увольнении, как только узнавали о болезни.
Из сослуживцев Евгения никто о заболевании не знал, он не стал никому рассказывать. Во-первых, из-за отношения к ВИЧ, во-вторых, моряки всегда находятся в тесном контакте друг с другом, в небольших помещениях, по несколько месяцев в море, вместе спят, едят и работают. Возможно, из-за незнания о том, как передается ВИЧ, у Евгения могли бы начаться проблемы с коллективом. Открылся только родным, которые приняли новость спокойно, отношения с ними никак не изменились.



Так продолжалось девять месяцев: командир Коткина молчал, сам моряк тоже. В ноябре 2017 года корабль собрался на «боевую», его направляли в Сирию. Начальник медицинской службы запретил Евгению ехать вместе со всем остальным экипажем, опасаясь, что ему «может стать плохо».
Новое начальство



С ВИЧ на флоте служить нельзя, но можно перевестись на сушу. Однако Евгения переводят на другой корабль, где он проводит еще два месяца. Новый корабль также направляют в Сирию, его снова не берут. Так он оказывается на новом и последнем в его службе корабле, который находится на заводе в Калининграде, то есть не выходит в море.



В феврале 2018 года мужчина начинает службу на новом корабле. 20 февраля его награждают медалью за отличие в военной службе от Министерства обороны, а через пару дней командиру приходят документы, в которых указано, что у нового работника ВИЧ. Проблемы начались сразу же.
— Корабль стоит на заводе, на нем постоянный ремонт: сварочная, трубы меняют, грязь, пыль. С моим заболеванием туда вообще нельзя ходить, — поясняет Евгений. — Я командиру говорю, что иммунитет ослаблен, не могу находиться на корабле. А он отвечает: «Я вас все равно уволю».



По словам моряка, начальник «уперся» и грозил увольнением, не предлагая альтернативы. Мужчина просил перевести его со службы во флоте на берег, по закону командир обязан помочь подчиненному с поиском нового места. Но на берегу не находилось подходящей вакансии, только ниже по разряду. На эту работу не соглашался уже Евгений.
— Он меня спрашивает: «А чего вы не хотите на нижестоящую должность идти?» — вспоминает Евгений. — Вот вы работаете командиром, а почему не хотите пойти тоже куда-нибудь разнорабочим? Это то же самое, если вас так же понизят. «Тогда я вас уволю, раз не хотите на нижестоящую должность идти».



Не по контракту



Увольнение началось в конце февраля и длилось пять месяцев. Уволили Евгения «по плохой статье» — с формулировкой, что он не выполнял свои обязанности по контракту. А это значит, что военный автоматически теряет все льготы, которые ему обещает государство: пенсию и квартиру.



Три года назад президент России Владимир Путин принял указ, что после третьего года службы военным дается специальная ипотека. Но Евгений устраивался на службу еще в 90-х, поэтому после 20 лет выслуги ему от государства полагалась квартира — при условии, что он уволится сам или уйдет со службы по болезни.



Уволить Коткина по заболеванию могли, причем только на суде выяснилось, что вышестоящее руководство написало рапорт его начальнику с рекомендацией: уволить по болезни. А значит, Евгений мог бы дослужить в другом роде войск и не потерять льготы. Но этот рапорт от него был скрыт.
Перед увольнением собралась аттестационная комиссия. В нее входят начальники боевых частей и служб корабля.



— Я сказал, что по заболеванию не могу служить, — вспоминает Евгений. — «Раз не можете, значит, мы зачитаем историю вашей болезни». Командир взял и зачитал.



Всего собралось около 10 человек — помимо Евгения и его начальника. Командир при всех разгласил личные данные своего работника, в том числе его ВИЧ-статус. Перед увольнением Коткин отгулял отпуск и ушел, не дослужив еще месяц до юбилея — 20 лет на службе.



Суд



Евгений сразу нанял адвоката и пошел в суд, хотел обжаловать действия начальства, восстановиться и дослужить еще один месяц. Но моряк проиграл своему начальству.



— Если он не знал, как ответить, — рассказывает Евгений про поведение своего командира на суде, — то говорил: «Не знаю». Ему задают вопрос: почему не уволили по болезни, а стали увольнять по плохой статье? «Ну, не знаю». Вот он же не ходил на службу, такой плохой. «Ничего не знаю, вот стал плохим за месяц».
Суд не удовлетворял ходатайства о допросе нескольких свидетелей со стороны защиты, способных подтвердить, что существовал рапорт с предложением уволить Евгения по болезни. Мужчина считает, что военный суд был изначально на стороне командира.



— Если бы суд не подчинялся Министерству обороны, то все прошло бы по-другому, — уверенно заявляет Евгений. — А когда они одной инстанции — суд подчиняется командующему флота, и корабль подчиняется командующему флота — на чью сторону встанет суд?
На апелляции решение оставили без изменений. По словам Евгения, они с адвокатом засекли на секундомере время: с момента, как судьи встали со своих кресел, и до момента, как они вернулись с решением, прошло чуть больше двух минут.



— Действия начальства неправомерны, — считает новый адвокат Коткина Кирилл Бахарев. — Так же как и действия начальника, которому дали распоряжение уволить его по состоянию здоровья. Он не выполнил эту рекомендацию. Я считаю, что есть нарушение со стороны суда и со стороны начальства, которое неправомерно уволило его со службы, учитывая, что ему месяц оставался, а также учитывая его диагноз. Материалы просто сшиты [белыми нитками], и это сразу видно. Они решили не заморачиваться и просто уволить его.



И Евгений, и адвокат считают, что это может быть связано со льготами и обещанной государством квартирой. Диагноз — только повод.



— Министерство обороны жильем никого не обеспечивает, — поясняет Евгений. — Даже служебным жильем всего 4-5 % обеспечено. Все остальные снимают. Все разворовывается. Ни жилья, ни садиков, ничего. У Министерства обороны нет ничего.



Адвокат планирует подавать дело в военные суды и обжаловать увольнение.
— Когда суд закончился и я проиграл, то сказал, что буду обращаться на телевидение, — вспоминает Евгений. — Судья спросил: «А вы что, хотите известности, чтобы о вас узнали?». А что мне терять? Мне терять нечего, хуже уже ничего не будет.